Лев Лещенко, неофициально

Девятого октября на сцене столичного зала ГлавClub Лев Лещенко представит новую программу — «Верни мне мой 1977-й». В преддверии события с певцом пообщался корреспондент «Культуры».

— Ваш концерт пройдет в ГлавClub. Вообще-то, этот зал ассоциируется с выступлениями рок-музыкантов. Почему выбрали столь необычную для эстрадного артиста площадку?

— За истекшие два года я записал четыре альбома. Эти композиции поданы в новых, современных аранжировках, и мне хочется, чтобы аудитория юного возраста к ним приобщилась. Какие-то вещи, которые я исполнял в традиционном эстрадном ключе, сейчас обрели иное, более свежее звучание.

Несколько лет назад я выступал на фестивале Kubana, где мои старые хиты, такие как «Соловьиная роща», «Прощай», «Притяжение Земли», были тепло встречены молодежью. И мне показалось нелишним развить эту тему. Конечно, клубная площадка — это не совсем моя история. Но я уверен, мы найдем с молодыми слушателями общий язык.

Я, само собой, не стараюсь «молодиться» и заигрывать с подрастающим поколением, но, находясь в постоянном контакте с молодыми людьми, будучи членом жюри различных конкурсов, мне приятно думать, что могу что-то им передать, чем-то поделиться. Предстоящий концерт будет неким интерактивом: о чем-то мы поспорим, поделимся впечатлениями, воспоминаниями, с некоторыми молодыми артистами исполним дуэтом мои старые песни, например, «Эхо любви» и «Нам не жить друг без друга».

— Вы, помимо прочего, еще и педагог. Как, с вашей точки зрения, обстоит дело с музыкальным образованием в нашей стране?

— Сама фактура музыкального образования больших изменений не претерпела: кому надо, тот и занимается музыкой, а на нет и суда нет.

Но есть некий парадокс. Странная картина: если раньше андерграундом считались рок-н-ролл и панк, то сейчас андерграунд — это просто хорошая музыка. Если прежде шансон исполнялся в лучшем случае в клубах, то сейчас он выходит на Кремлевскую сцену. А Лещенко тем временем идет работать в клуб — забавно, не правда ли? (Усмехается.) Для того чтобы быть современным и, как это принято говорить, «медийным», необходимо держать нос по ветру.

— Вы сотрудничали с лучшими советскими композиторами: Пахмутова, Тухманов, Шаинский, Добрынин, Фрадкин, Фельцман… Легко ли работалось с каждым из них? Как выстраивался творческий альянс?

— Никаких конфликтов у меня не возникало. Тогда ведь как было: люди шли друг другу навстречу. Каждый выбирал своего исполнителя, и артист отдавал предпочтение тому или иному композитору и поэту.

Есть сейчас модное словечко: «коллаборация». А раньше никто такими понятиями не жонглировал. Да, всем было понятно, что есть некий круг, определенная триада: Баснер/Матусовский/Хиль, Бабаджанян/Рождественский/Магомаев, Паулс/Резник/Пугачева, Пахмутова/Добронравов/Лещенко и так далее. Люди объединялись, но происходило это на высоком профессиональном уровне.

А сейчас всех подменили так называемые продюсеры, они же многостаночники, которые всё делают за всех: сочиняют, аранжируют, исполняют. Разница в том, что если раньше люди объединялись по интересам и по способностям, то сегодня — все больше по заработку.

— Программа вашего концерта называется «Верни мне мой 1977-й». Чем же так дорог вам именно этот год?

— Возможно, это связано с тем, что примерно в то время появились знаковые для моего репертуара песни: такие вещи, как «Соловьиная роща», «Прощай» и ряд других, до сих пор живы и, слава Богу, неплохо себя чувствуют.

Но отсыл именно к 1977-му весьма условен. Я мог бы с таким же успехом назвать программу «Верни мне мой 1975-й», поскольку именно тогда я впервые исполнил «День Победы». А мог бы апеллировать и к 1980-му, так как песня про ласкового Мишку прозвучала в день закрытия московской Олимпиады.

— В начале следующего года будет ваш личный юбилей. Уже подумываете о том, как отпраздновать 80-летие?

— Примерный сценарий уже написан. Над юбилейным концертом работает большая команда: подключены режиссеры, дизайнеры, сценографы, музыканты. Выступление, которое пройдет 1 февраля в «Крокус Сити Холле», будет состоять из двух отделений: в первом я спою песни из своего традиционного, классического репертуара, а во втором меня поздравят гости, которые прилетят с разных планет (улыбается). Словом, планируется нечто вроде спонтанного капустника.

— В вашем богатом и разнообразном репертуаре несколько сотен песен. Если бы вас попросили составить свой условный топ-5, на каких произведениях вы бы остановили свой выбор?

— «Пятеркой» ограничиться вряд ли получится. Например, в прошлом году я небольшим тиражом выпустил на виниле альбом оперных арий и романсов, где, среди прочего, присутствует ария Дона Базилио. Этой работой, скажу без ложной скромности, горжусь. Не побоюсь заявить: мне кажется, это мой шедевр, который можно поставить в один ряд с лучшими мировыми записями, осуществленными в этом жанре.

Очень люблю русские песни. На упомянутой пластинке есть моя версия композиции «Вот мчится тройка почтовая». Результатом я тоже остался весьма доволен. Она сделана в современной обработке, обязательно буду ее петь на предстоящих концертах.

И, конечно же, песни, которые принесли мне успех и известность: «День Победы», «Нам не жить друг без друга», «Соловьиная роща», «Притяжение Земли», «Родительский дом», «Прощай»… Все эти композиции по сей день составляют основу моего творческого багажа — ничего лучшего я не спел, к сожалению. А может быть, к счастью, не знаю…

Вышеперечисленные песни — как вехи, которые позволяли мне на протяжении десятилетий оставаться на плаву, не выпадать из поля зрения неравнодушного слушателя и двигаться вперед. Меня до сих пор приглашают на такие статусные и знаковые мероприятия, как, например, «Песня года». Причем не из уважения к моим заслугам и сединам, а потому, что я постоянно предлагаю новые работы, стараюсь быть в тонусе, не терять нити игры, как говорится.

— Как вы думаете, чего сейчас больше всего не хватает нашему обществу? Что бы вы хотели ему пожелать?

— К сожалению, то, чего я хотел бы искренне пожелать, сегодня, вследствие пандемии, с трудом осуществимо: побольше общения. А главное — доброты, участия, сопереживания, благородства. В одной из песен моего репертуара, «Берегите друзей» (на стихи Расула Гамзатова), есть такие замечательные строки:

Люди, я прошу вас, ради Бога,

Не стесняйтесь доброты своей.

На Земле друзей не так уж много —

Опасайтесь потерять друзей…

Возможно, Расул Гамзатович писал именно о дружбе, но, мне кажется, в этом тексте более глубокий смысл. Опасайтесь потерять ощущение быть нужным окружающим, будьте сердечными. Да не зачерствеют наши сердца! Пусть уйдут раздражение, агрессия, зависть, злость. И тогда мы, возможно, сами не заметим, насколько наша жизнь преобразится в лучшую сторону.

https://portal-kultura.ru/

Народный артист РСФСР Лев Лещенко 1 февраля отметит юбилей. Свое 80-летие он встретит на сцене «Крокус Сити Холла». Концерт получил название «Созвездие Льва», в которое включены яркие артисты отечественной эстрады — друзья юбиляра.

Сам певец соглашается лишь условно назвать грядущую дату неким рубежом, ведь творческие эксперименты не заканчиваются. Только за последний год он записал первый дуэт с рэпером Loc-Dog и впервые дал сольный концерт в ночном клубе.

В предпраздничном интервью ТАСС Лещенко рассказал, какую музыку слушает сейчас, что думает о блогерах и хайпе, а также признался, что хочет уйти в камерный формат, где больше смысла и осознанности.

— Лев Валерьянович, начну, вероятно, со странного для музыканта вопроса. Вы слушаете музыку вне репетиций и записей?

— Очень редко. Если мне нужно посмотреть, что происходит, какие новые тенденции, я набираю в интернете, слушаю. В основном я слушаю музыку, которую транслируют телевидение и радио, как правило, «Авторадио» и «Дорожное радио». Иногда «Русское радио».

— Что из услышанного в последнее время вам особенно запомнилось?

— Я не могу сказать, что сейчас есть какие-то хиты, которые прямо врезаются в память. Музыка настолько расслоилась и дифференцировалась, что очень сложно сосредоточиться на чем-то одном. Но я знаю хиты Игоря Крутого, Кристины Орбакайте, Ирины Аллегровой, Лолиты. Безусловно, хиты Филиппа Киркорова и Николая Баскова. То, что у нас есть, как говорят, в шоу-бизнесе.

Иногда для дела могу послушать Клаву Коку, Даню Милохина, поскольку у него и с Басковым есть песня. Это все люди, приходящие на эстраду, в традиционный формат.

Инстаграмные дела — это очень узкий круг. Есть много примеров того, как тиктокеры появляются и исчезают. Как бы они ни старались производить какой-то новый продукт, телевизионная аудитория дает больше возможностей для раскрутки

Массовая культура — это не то, что есть в интернете, она значительно шире. За витриной TikTok и прочего есть и баяны, и балалайки, и духовые, и джазовые оркестры. Они живут и существуют, но на них не сфокусировано внимание. Это камерная музыка. Если хотите, андеграунд. Может быть, я уже тоже в андеграунде.

— Не сказать так.

— Но я же не конкурирую сейчас с какими-то топ-певцами. И я понимаю, что у меня есть своя аудитория, достаточно широкая.

— Все же позволю себе не согласиться по поводу топ-певцов. Есть ведь те, кто мелькает в новостях, а есть легенды, к которым вы уж точно относитесь. Как, кстати, вам это слово — легенда?

— Легенда — это историческая биография человека, которая неотделима от его творчества. Песни остаются. Алла Борисовна Пугачева уже не поет, но как личность, как легенда она существует. Смотрю Instagram — очень много песен Муслима Магомаева. Есть и другие старые певцы, которых слушают до сих пор. Эта музыка как фундамент, как корень дерева.

— Некоторые артисты из тех, чьи старые песни охотно слушают и сегодня, пытаются поймать хайп, в том числе на дуэтах с блогерами. Как вы считаете, артистам вашей и примерно вашей величины стоит так делать?

— Нет, это абсолютно глупая затея. Кто бы ни встал рядом с популярным человеком, он все равно будет в его тени. Я считаю, что надо заниматься своим делом, совершенствовать его и стараться сохранить индивидуальность.

Что такое хайп? Это мимолетная история. Я не очень люблю даже все эти выражения — «хайп», «тренд». Есть же нормальные русские слова «скандал», «мода». Все модничают и говорят как Эллочка-людоедка у Ильфа и Петрова.

— Как я поняла, социальные сети у вас тоже не в чести.

— Это скука и позор — выставлять свои колготки и купальники и сниматься у самолетов и роллс-ройсов, которых у тебя нет. На самом деле, это не стиль нашей жизни. Жизнь — она другая. Люди, которые сидят в Instagram, не были же в Калуге, в Рязани, они не знают настоящей жизни, простых людей, которые живут и трудятся. У нас пропало уважение к обычному труду.

— Вас тоже пугает, когда дети говорят, что хотят быть блогерами, а не врачами?

— В том и дело. Я как-то уже сказал, что у нас страна превратилась в певцов, блогеров, тиктокеров, медиалиц. Да, есть люди, которые трудятся, и, к счастью, их большинство, но их нигде нет. Они за фасадом этого здания.

Мы, люди, которые воспитаны на общении с простым народом, на бесконечных поездках, концертах по городам, стройкам, знаем, что такое труд, и уважаем этот труд

— От какого события вы считаете свой сценический путь?

— Впервые я вышел в профессиональном арт-коллективе в 1962 году, это был ансамбль песни и пляски в Германии, где я служил. Помню, я пел 23 февраля песню «Бухенвальдский набат» в Доме офицеров. Ровно 60 лет назад.

А если говорить о моей любви ко всему этому делу, то надо вспомнить хор сокольнического Дома пионеров, где я с третьего класса начал петь. Это 1952 год, значит, 70 лет назад.

— Богатый юбилеями год. Когда мы с вами общались накануне вашего 75-летия, вы сказали, что будете переиздавать книгу «Апология памяти» раз в десять лет. Получается, пришло время. Планируете?

— Я переиздавал уже эту книгу и сейчас выпустил другую, где нет эссе о людях, только биографические моменты. Мне хотелось издать книгу в стиле Катаева или Трифонова. Если я сподоблюсь переиздать ее, то, может быть, напишу с посылом в сегодняшний день, даже не о творческой жизни, а о том, что происходит у нас в стране. Я много ездил по стране, знаю, как живут люди. Были бы зарисовки — и анекдотические, и трагические. Но, знаете, автобиографические книги не очень читаются. Например, Саша Ширвиндт подарил мне свою замечательную книгу и подписал: «Моему единственному читателю». Он с юмором это, конечно. Но объективно, что такое пять тысяч экземпляров?

— Недавно вы представили коллаборацию с рэпером Loc-Dog — песню «Мы будем жить». Как возникла идея?

— У нас есть общие знакомые, и они предложили мне это еще два года назад. Но пандемия отвлекла.

Loc-Dog как-то попросил меня вместе с другими артистами сказать несколько слов в его клипе. И я сказал: «Это все не так просто. Надо как-то жить». И он развил эту тему и написал стихи. Мне понравилась песня, она жизнеутверждающая, как говорили раньше, мажорная, позитивная.

Недавно Loc-Dog пригласил меня на свой сольный концерт в ночном клубе «Урбан». Я вышел на сцену, и был сумасшедший успех. Можно посмотреть в YouTube: все кричали, орали.

Понимаете, даже в рэпе у каждого своя аудитория: у Оксимирона — своя, у — не хочу называть эту фамилию — Моргенштерна — своя. Каждый ищет себе по настроению, по своему мироощущению.

— В интервью с артистами примерно с 60-летия принято спрашивать о пенсии, уходе со сцены. Не позволю себе задать такой вопрос человеку, который в 79 лет дал первый в жизни концерт в ночном клубе.

— Почему же? Позвольте. Я в душе экспериментатор, люблю все новое. Как говорит наш президент, устремлен в будущее. Постоянная работа, труд — я это делаю для себя. То, что на это еще и приходят зрители, — это хорошо. Эта обратная связь важна для меня.

— А сколько человек было у вас в «Главклубе»?

— Человек 800, думаю.

— Обычно площадка определяет публику. Кто был в этот раз?

— Естественно, «моя» публика туда не пришла. Пришла молодежь лет 40 — те, кто вырос с песнями нашего поколения. У Loc-Dog тоже было человек 700, это другая публика, где-то от 25 до 40 лет, продвинутые ребята. И они меня приняли. Может быть, это уважение. Я бы не пошел туда, где выступают «Пошлая Молли» или Моргенштерн. Хотя не известно, может, был бы повод прочитать им стихи Маяковского или сонеты Шекспира, чтобы они поняли, что существуют образцы величайшей культуры.

Знаете, я иногда спускаюсь в свою небольшую библиотеку, беру Набокова или Пастернака. Может быть, я не буду снова читать книгу целиком, но я открою ее, полистаю, вспомню, о чем шла речь, у меня появятся какие-то эмоции. Это то, ради чего люди приходят и на концерты, — ради эмоций, которые может вызывать музыка

Какие эмоции может вызывать музыка Дани Милохина? Вот у Хабиба есть песня «Ягода малинка» — хорошая, веселая, она эмоциональная, и там есть какая-то «русскость».

— В клубе выступали, на рок-фестивале Kubana выступали… Какие еще эксперименты остались?

— Я сейчас переключаюсь, буду делать более камерные вещи. Скорее всего, перейду на творческие встречи, буду рассказывать о музыке, о жизни, о сегодняшних проблемах. Может быть, даже касаясь тем бытовых, нравственных, политических.

Есть маленькие города, где люди живут очень скромной, спокойной, уравновешенной жизнью, где существуют традиции. Не обязательно каждые полгода работать в Москве. Концерт, который у меня будет в «Крокус Сити Холле», называется «Созвездие Льва». Я собираю все, происходит некая сублимация, и перенесу это в другое пространство — музыкальное, жизненное, где больше осмысления.

В ноябре я отработал восемь афишных концертов в разных городах: Кострома, Ярославль, Калуга, Тамбов, Брянск, Белгород… Они прошли блистательно.

Люди приходят, им это нужно. Так что я буду работать, даже если на твой концерт приходит 300 человек. А зачем бросать это и сидеть дома? Кому это интересно? Надо двигаться, надо работать. Пока есть голос, пока есть энергия. Чего же умирать раньше времени?

— В этот юбилейный год вы решили нарушить традицию кремлевских концертов. Почему в этот раз «Крокус Сити Холл»?

— Кремль, конечно, знаковая площадка, но дело вот в чем. Там сейчас очень серьезный режим. И потом, я делаю такие технические вещи в программе, которые в Кремлевском дворце мне не позволят. Поскольку я как бы улетаю в звездное пространство, по сцене будет ездить космолет, будет дым, может быть, пиротехника. Да и миллионная аудитория не в «Крокусе» и не в Кремле — она сидит у телевизора. Я обговорил это с Первым каналом, они поддерживают это.

«Крокус» в этой ковидной ситуации работает. Сейчас любой концерт — это большой риск: вкладываешь эмоции, и вообще это дорогостоящая вещь.

— Кто будет в вашем созвездии?

— Практически все. Очень надеюсь, что придут Александра Николаевна Пахмутова, Давид Тухманов, Игорь Крутой, Александр Розенбаум. Наверняка будут мои приятельницы Жасмин, Алсу, Зара, ребята Буйнов, Глызин, Маршал, Михайлов, Павлиашвили, Меладзе. Жду Сашу Малинина, Лару Долину, Игорь Корнелюк приедет из Питера. Будут какие-то сюрпризы. Кто-то, возможно, «отвалится», потому что ковид.

— Будут премьеры? Вы говорили, что плодотворно провели последние полтора года.

— За последнее время я записал около 40 песен, четыре альбома, в том числе пластинку с оперными ариями и романсами.

Что касается концерта, то там будет мало новых песен. Я никогда не говорю: «Это черта, итог». Но все-таки это уже знаковый концерт — 80-летие. Так что выберу лучшее, что есть в музыке, песнях, стихах. В первом отделении будет мой классический репертуар, а во втором — коллаборации с коллегами, поздравления.

— Какую песню вы бы выбрали собственным девизом?

— Вы знаете, наши вкусы и преференции постоянно меняются. Конкретно сегодня, наверное, это «Мы будем жить». Не все так просто, но надо продолжать жить. Самое главное — прожить жизнь так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, как сказал Николай Островский. Прожить достойно. Не исключен компромисс, но надо научиться говорить то, что думаешь.

Беседовала Анастасия Силкина
ТАСС, https://tass.ru/