Льва Лещенко чуть не застрелили в Соловьиной роще
К счастью, все обошлось, и сегодня певец отметит свое 55-летие.
Прежде чем штурмовать песенный Олимп, Лева накупил пластинок — Франке Карелли, Марио Дель Монако, крутил их на потрескивающей иглой радиоле, вслушивался: здорово! Потом пел сам, в полном одиночестве — тоже вроде ничего. Во всяком случае соседи в стенку не стучали.
Трудиться пошел рабочим сцены в Большой театр, а поступал в ГИТИС на оперетту, но дважды проваливался. На третий год был бы принят, однако пришла повестка. «Приходите после армии, молодой человек», — сказали ему… Через год службы в ГДР заряжающего танка перевели в ансамбль песни и пляски.
Позже, в ГИТИСе, на третьем курсе замечательного педагога Георгия Павловича Анисимова, Лещенко был принят солистом в Московский театр оперетты с окладом аж 110 рублей, чем очень гордился: другое начинали с 70-90 рублей. А потом, когда предложили работу на радио и телевидении, не устоял и ушел — и аудитория колоссальная, и песен море, и оркестров…
— Лев Валерьянович, а как складывалась личная жизнь?
— В 27 лет женился на однокурснице, тоже артистке, не подозревая, что такие браки, как правило, обречены: у одного — одни проблемы, у другого — другие. Через четыре года у нас по семейной жизни пошли первые трещинки, через пять мы расстались, а через шесть я встретил Ирину, свою нынешнюю жену, которая училась тогда в Будапештском университете.
Виделись редко, переписывались, роман наш длился целых два года, что для артистов нетипично: встретились — поженились — разошлись. Мы же поженились и живем до сих пор. Детей не было ни в первом браке, ни во втором. Сейчас Ирина не работает, она помогает мне во всех моих делах, творческих и нетворческих…
За 30 лет своей неубывающей популярности Лев Лешенко объездил весь Союз, все его военные округа и невоенные веси, весь «соцлагерь», множество «капстран» и даже — все горячие и «теплые» точки Афганистана: Герат, Кандагар, Кабул, Джелалабад. Несколько раз пересекал на броне и «газике» Соловьиную рощу, и днем, и ночью. Кто был там, знает, почему она так названа, — посвистывают там не соловьи, а пули «соловьев-разбойников»: редкая машина проскакивает эту рощу необстрелянной.
Однажды, когда танк пробирался между пропастями и скалами, чуть не перевернулись: сам Лещенко отделался синяками и царапинами, а его директор сломал ребро. По-настоящему страшно было ему в Джелалабаде, когда сопровождение на «брониках» потеряло их «газик», а город полностью контролировался «духами». В машине не оказалось даже ключей от зажигания, но дал Бог — завелись.
Совсем недавно его повезли на съемку клипа в Кубинку — посидеть в полной амуниции в кабине МиГ-29.
Но Лещенко есть Лещенко — через десять секунд МиГ уже был над облаками, через пару минут
выписывал виражи, а через десять крутился в бочках. По просьбе Льва Валерьяновича пилот усложнял программу «сидения в кабине» до тех пор, пока певец не почувствовал: еще несколько секунд, и он потеряет сознание.
— Лев Валерьянович, лет пять назад, когда на нашу эстраду хлынуло со всех сторон все, что только можно было себе представить и что представить было совершенно невозможно, вы и ваши коллеги — мэтры советской эстрады — начисто исчезли с экранов и из радиоэфира. Не было ощущения, что это уже навсегда?
— Да, было обидно остаться не у дел в возрасте, когда столько накоплено, когда понимаешь, что именно теперь ты знаешь и умеешь все, когда есть что сказать. Но я ив эти годы не бездельничал и не бедствовал — ездил по стране, выступал. И там, в маленьких и больших городах России, я видел, что многих новоявленных «звезд» встречали полупустые залы, а у меня таких проблем никогда не было.
— Как вы думаете, почему у нас за деньги можно «раскрутить» любую бездарность — и, самое удивительное, эта бездарность будет «светить» с экрана годами, у нее будет куча поклонников? На Западе она не продержалась бы и недели…
— Да на Западе в бездарность просто никто не вложит ни цента! Там же богатые люди создают «звезд» для того, чтобы потом на них зарабатывать, потому действуют наверняка. Наши же «новые русские», часто обладая дурным вкусом и недостатком воспитания, вкладывают деньги в своих девочек и протеже не для заработка, а для собственного удовольствия, куража. Обидно, что тем самым они воспитывают дурной вкус и у публики. Но этот процесс уже пошел на убыль, уровень и эстрады нашей, и программ заметно повышается, профессионализм в цене все больше и больше.
— Самый счастливый дань в вашей жизни?
— Когда я с четвертой попытки поступил в ГИТИС.
— А самый тяжелый?
— Когда уходят близкие люди: моя приемная мать. Когда погибла в авиакатастрофе группа музыкантов Виктора Чистякова, с которой я пел несколько лет и должен был с ними тогда лететь. Но Госкомитет радио и телевидения меня не отпустил из Москвы, потому что я записывал концерт с Ошаниным…
— Сейчас у вас есть свой Театр эстрадных представлений, огромная квартира на Ленинском, вы заканчиваете строительство загородного дома, ездите на «Мерседесе», вам в конце концов сегодня — 55 есть куда стремиться дальше?
— Сейчас только и появилась возможность работать на всю катушку. Вы не представляете, какое счастье петь то, что ты хочешь, находить молодых и талантливых ребят, вкладывать в них и силы, и деньги, и видеть, как эти ребята за месяцы постигают то, на что моему поколению требовались годы. Миша Веселов. Катя Чупринина — запомните эти имена…
Записал Юрий ГЕЙКО.
Р. 5. Редакция «Комсомольской правды» поздравляет Льва Валерьяновича Лещенко с юбилеем.
Юрий ГЕЙКО ЛЬВА ЛЕЩЕНКО ЧУТЬ НЕ ЗАСТРЕЛИЛ В СОЛОВЬИНЫЙ РОЩЕ // Комсомольская правда (Москва).- 01.02.1997.- 019
