8. Две песни
В моей не богатой на значительные события биографии есть эпизод, связанный с песней, ставшей своеобразным гимном космонавтики.
Давно, будучи еще мальчишкой, я мечтал о судьбе романтической, непременно связанной с космосом.
Жил я тогда в Караганде, недалеко от аэропорта и частенько с приятелем Сережкой Тереховым, таким же фанатом космонавтики, как я, ходили мы смотреть, как отрываются от бетонки огромные тяжеловесные лайнеры, унося в небо пассажиров, мечтая когда-нибудь в будущем вот так же, сидя за штурвалом уже космического корабля, улететь на поиски неоткрытых миров.
Помню, тогда я впервые услышал «Притяженье земли». Эта песня была тогда более чем созвучна состоянию души. Неизвестно откуда взявшаяся грусть была по-настоящему космической. Пел «Притяжение земли» Лев Лещенко.
Вот как он сам вспоминает о встрече с этой песней:
«Обладая огромным талантом и чутким ощущением времени, Давид Тухманов создал множество песен, наполненных глубокими чувствами, мыслями, сердечностью, красотой. Я рад, что встреча с этим ярким, незаурядным композитором перешла в тесную творческую дружбу. И счастлив, что на некоторые песни он предоставил мне право первого исполнения. Среди них ставшая очень быстро популярной «Притяжение земли». Песня эта пришла в жизнь с экрана, поначалу вовсе не рассчитанная на самостоятельное звучание.
Когда из космоса вернулись Петр Климук и Виталий Севастьянов, они решили создать на телевидении фильм на основе отснятого материала. Лейтмотивом фильма должна была стать песня, передающая ощущение космонавтов во время полета, их привязанность к родному дому, тоску по земле. Такую песню написали Д. Тухманов и Р. Рождественский. На мой взгляд, они недооценили поначалу свое «детище» — ну, мало ли создается песен для документального кино, имеющих прикладное значение.
Так получилось, что при записи фонограммы передо мной не было изобразительного ряда картины. И тем не менее я ясно представлял и бескрайние степи, и высокие горы, и куст ракиты, и окно любимой, и небольшие деревни, и огни больших городов, которые проплывают перед глазами космонавтов,— настолько выразительными и удивительно емкими были стихи Рождественского. Уже тогда я почувствовал, что этому произведению предстоит долгая жизнь.
«Притяжение земли» стало одной из любимейших песен космонавтов. На различных встречах, концертах они непременно просят исполнить эту песню. Так было и во время сеанса телесвязи с космическим кораблем, на котором длительное время летали В. Рюмин и В. Ляхов. На нашу встречу отводилось примерно двадцать пять .минут. Пока корабль находился в зоне видимости, мне предстояло побеседовать с космонавтами и исполнить их любимые песни. Мы были незнакомы, но общение оказалось удивительно теплым. Мы поговорили на разные темы, пошутили, а потом по просьбе Рюмина и Ляхова я пел. И, конечно, первое, о чем они попросили,- это исполнить «Притяжение земли». В конце сеанса связи мы договорились обязательно увидеться после их полета. И встреча эта произошла.
В период реадаптации космонавты отдыхали в Сочи, где в тот момент проходил международный фестиваль «Красная гвоздика». Валерия Рюмина и Владимира Ляхова пригласили на открытие фестиваля, и теперь уже не на расстоянии, а вблизи они смогли услышать песню, которая была их незримым, но верным спутником во время долгого полета во Вселенной:
Как безмерно оно, притяжение земли, Притяженье полей и печальных ракит. Всех дорог, по которым мы в детстве прошли, И дорог, по которым пройти предстоит. Зрители, находившиеся в зале, и те, кто в этот момент били на сцене, приветствовали героев космоса».
В 1980 году состоялась премьера еще одной, не менее популярной песни, о которой хотелось бы рассказать поподробней,— совместно с оркестром симфонической и эстрадной музыки Гостелерадио СССР под управлением А Михайлова Лев Лещенко записал песню В. Шаинского и М. Рябинина «Родительский дом»». Впоследствии эта песня была записана певцом с его собственным коллективом «Спектр».
«Правда,- вспоминает Лев Валерьянович,- поначалу у песни был один недостаток — М. Рябинин написал слишком большое количество куплетов. Текст бил перегружен информацией, и исполнять эту песню на одном дыхании било трудно, терялся душевный настрой.
И вот однажды, находясь на гастролях в Тамбове, я решил позвонить в Ленинград автору стихов. Дело было ночью, после концерта, и Рябииин долго не мог понять, кто ему звонит, и что от него хотят. Сообразив, стал категорически возражать против сокращений, но в конце разговора успокоился и обещал подумать…
..Летом 1982 года ми, группа советских артистов, приехали в Афганистан. Выступать доводилось перед самим/и разними, порой крайне необычными аудиториями — например, перед лежащими в госпитале ранеными солдатами. Помню, когда впервые вошли в палату, я был потрясен: мы увидели родные лица совсем еще юных соотечественников, но в глазах их стояли суровость, серьезность, мужская твердость. Честно говоря, я даже растерялся, не зная, что петь.
И вдруг из глубины палаты раздался тихий голос: «Спойте, пожалуйста, «Родительский дом». Это говорил, слегка приподнявшись, весь перебинтованный молодой парнишка. И вот тогда я почувствовал: какое счастье, что есть эта песня, что в свое время она не прошла мимо меня.
Мелодия звучала с таким трепетом и ностальгией, что сразу же погрузила меня в атмосферу прошлого. Я увидел свой двор, себя, идущего по нему в школу, начал вспоминать детство, юность…
Наверное, те же чувства пробуждала эта песня и в душе бойца. Я запел, но, естественно, иначе, чем на концертной площадке: тише, интимнее, как будто мы были вдвоем. Закончив, я посмотрел на парнишку и увидел совершенно другое лицо — мягкое, доброе, с наполненными детским счастьем глазами. Ребята в палате не хлопали, а что-то тихо шептали…»
