Лев Лещенко: «Мое кредо — никогда не думать, что всего достиг»
На сцене нашей — вопль иль стон, Пищат накрашенные парни.. Один остался баритон -Еще из тех, из легендарных.
Из дружеских эпиграмм на Льва Лещенко
— Весной хочется поговорить о женщинах, тем более, что у вас стойкий имидж секс-символа еще с 70-х годов, хотя тогда даже боялись вслух произнести это словосочетание. Но разве бывают секс-символы в строгих костюмах с патриотическим репертуаром?
— В то время мы все были близки по своему имиджу, потому что нужны были такие убедительные, благообразные, симпатичные ребята, все как на подбор — Кобзон, Хиль, Магомаев, Лещенко… Жесты, пластика — все шло от какого-то патриотического пафоса. Слюнявые песни про любовь были неактуальны. Сейчас песни о любви стали ироничнее. Каждая эпоха требует определенной тональности в искусстве…
— Но ваш «День Победы», например, стал своеобразным гимном Великой Победы, несмотря на смену эпох. А как попала к вам эта удивительная песня?
— Да, не проходит ни одного концерта, чтобы зрители не просили спеть ее. И, признаюсь, она мне дорога тоже. Написали ее поэт Владимир Харитонов и композитор Давид Тухманов к 30-летию Победы, а спел впервые солист Саратовского театра оперы и балета Леонид Сметанников. Но, как ни странно, кому-то в верхах не понравился такой рассказ о нашей Победе, и песню, что называется, положили на полку. А я тогда работал на Всесоюзном радио. Здесь и записал ее, стараясь петь на всех своих концертах. Зал принимал ее всегда стоя.
Лев Лещенко уже не юн,
Но слышу звон сердечных струн
И вижу: юные девицы
Совсем не прочь к нему во львицы!
— А как вы познакомились с вашей женой Ириной?
— Она приехала отдыхать из Будапешта в Сочи к родителям. Там и произошла наша встреча. Меня подкупило в Ирине то, что молодая девушка после знакомства со мной не бросилась сразу на шею (это было обычным делом), а .^_ отнеслась к моей персоне весьма спокойно.
Когда мы приходили в ресторан, я только открывал двери, все восторженно ахали: «Ой, кто к нам пришел!» А она не понимала, почему такая реакция.
— Действительно не понимала или умело это разыгрывала?
— Никакого театра не было. Все объяснялось просто. Оказалось, школьницей Ирина училась в ГДР, затем, пожив в России всего два года, уехала в Будапештский университет. То есть она практически не знала о моей популярности. Потом, правда, вспомнила, что вроде бы знала о певце, который исполнял «Не плачь, девчонка» и «Товарищ». После Сочи я писал ей пространные письма, что выглядело несколько старомодно — в наше время эпистолярный жанр не в чести. И вот эта игра (ведь любовь — это не что иное, как игра, придуманная каждым для себя) переросла в женитьбу. Нет, действительно, если нет игры, то не возникает азарта.
— А разве со стороны ваших поклонниц нет такого же азарта? Или с годами что-то в этом плане меняется?
— Так получилось, что мои поклонницы были в основном мои ровесницы. Когда я начинал карьеру, мне было 28 лет, и первым моим поклонницам было около того. Хотя знаю, что я нравился и 40-50 летним дамам. А поклонницы как пришли, так и остались в моей жизни — поздравляют с праздниками, пишут письма, звонят, ходят на концерты… И в этих рядах стали появляться представительницы других поколений. Если вы придете на мои концерты в «Россию», то сможете увидеть 40-50 моих настоящих поклонниц, а не тех, кто оголтело кричит возле сцены. Почти всех я знаю в лицо, многих — по именам. Я благодарен всем, кто приходит на мои концерты, интересуется моим творчеством.
— Это в Москве. А как на гастролях?
— На гастролях вообще бывали страшные вещи, вплоть до переворачивания автобуса. А в Улан-Удэ в 1975 году, например, меня чуть не задушили. Мы вышли вместе с Валерием Ободзинским после концерта на стадионе и попали в толпу. Нас узнали, и что тут началось. Меня схватили за галстук и стали тянуть в разные стороны. Я понял, что надо отбиваться. Сила толпы и ее истеричность страшны. С Софией Ротару мы однажды просто «удирали» от возбужденных поклонников на машине, а они сначала бежали рядом, а потом гнались на машинах. Сейчас таких концертов на сорокатысячных стадионах нет. Дворцы спорта собирают, ну может быть, Филипп Киркоров, Валерий Меладзе. Моя стандартная аудитория -800-1000 человек.
— У вас случаются романы? Любовные отношения на работе?
— Романы были только в те годы, когда я был в «свободном полете» А любовницы -это не мой стиль. Не хочу травмировать психику любимого человека — жены. У меня есть приятельницы, с которыми мы можем встретиться, поболтать, где-то посидеть, но без интима, потому что для меня семья — абсолют. Я люблю всех, с кем работаю. Если я с Лаймой пою дуэтом, то ее люблю в этот момент и как женщину, и как певицу. Или Лада Дэне — мы пели вместе, я ее тоже люблю как певицу, актрису. Я кайфую от этого. Или мои девочки, бэк-вокалист-ки. Они высокие, стройные, красивые, и все. Мне нравится, чтобы все было красиво, достойно.
— Кстати, среди ваших учениц были такие известные сегодня певицы, как Марина Хлебникова и Катя Лель. А кого мы не знаем?
— Последнее время я занимался с Ольгой Сергеевой. Мне кажется, на сегодняшний день — это одна из лучших певиц.
— Сомневаетесь ли вы в себе?
— Всегда. И нередко в окружающей меня действительности. Единственное мое кредо — никогда не думать, что всего достиг.
Беседу вела
Ольга СТЕЛЬМАШЕВСКАЯ, «Экран Недели», 2001 год.
Фото Зинаиды ОРЛОВОЙ
